=
Рецензия на «Фантомное 2» (Марина Шумина)

.
.
.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
взглядом, ... потолок держать.
это уже было
.
а вот у Янки:
"глаза стоят на ржавом потолке"
нра. ...кстати у неё традиционная женская лирика Московии,я узнал. у меня есть запись народной песни (из 60х годов запись), очень похоже на Янкину песню.
но все эти тысячи песен пропали при СССР
.
.
.

Гроза Лексей 09.03.2024 06:22

Сергей Гурьев о Янке Дягилевой. 25.07.1998, Москва.
Перепубликовано с сайта: http://yanka.lenin.ru/
==========================================
Какой-то альбом ГО был дописан парой-тройкой ее песен, совершенно не помню, какими, - по-моему, эта вот, с матерными словами, "Печаль Моя Светла"... И мне это тогда не очень понравилось, а когда очень понравилось - даже вспомнить трудно. Скорее всего, после Деклассированных Элементов, когда альбом дошел, тогда. Потом уже какие-то концерты были… В первый раз в Москву они попали без меня - я принимал участие в двух ее акциях: когда был концерт в ДК МЭИ, 17-го февраля - неафишированно памяти Башлачева - Ник, Егор и Янка, и на фестивале в Зеленограде, туда мы с Кобловым ее вытаскивали. По-моему, две были с ней акции...

В Зеленограде был плохой звук. А название такое понтовое, "Молодой Европейский Андеграунд", оттого, что на фестиваль такие люди давали денег. Мы с Кобловым себе день отбили и сделали такой очень странный сборный концерт: там Силя под электрический бас выступал - я больше таких концертов у него не видел… Ну, это все подробно описано в журнале "Шумелаъ Ъмышь" №1… На "Индюки" в 91-м Янку звали, конечно. По-моему, она была как раз пред "Индюками" в Москве, но, в принципе, было понятно, что она выступить не сможет. Там был шанс, что приедет Летов, но Летов тоже не выступил.

Квартирники еще были… Помню, сорвался квартирник, который Коврига* делал. А так разные люди их делали, - Коблов как-то был причастен, Берт - он даже концерт делал в каком-то мелком зале. Это были целевые янкины квартирники, без Летова, очень хорошие, они все писались, где-то эти записи болтаются. В принципе, их никто не издает, потому что это запрещено "Хором" - считается, что у "Хора" права на эти песни. Хотя Янка ничего не подписывала, собственно, так что все эти права - некая абстракция, но "Хор" как-то пытается это все монополизировать. Коврига вот плюнул и издал,** остальным, может, пока неудобно. А может, они думают, что это потом в цене возрастет…

Ну, понятное дело, Янка по-разному воспринималась в электричестве "летовизированном" и в акустике. К акустике она была очень цельно привязана, была неразрывно с нею связана: сливалась в одно целое с гитарой, волосы закрывали лицо, она между песнями из них лицо поднимала, говорила что-то трогательное - бац! - и опять опускала голову к гитаре, и волосы закрывали лицо… То есть абсолютно цельное такое было существо - в акустике. А в электричестве… В электричестве это, конечно, воспринималось как панк, чуть-чуть прифолкованный - там, в принципе, возможно, и аранжировки-то были ничего, только звук был неправильный. А среднестатистическая общественность, конечно, считала все это панком. Хотя в "Контр'Культ'Уре" было постулировано, что эго пост-панк, тем более, что Егор это еще в интервью "Урлайту" говорил, и те, кому не лень было до таких дефиниций продумать этот момент, считали, что это пост-панк, а те, кому было все равно - ну, панк и панк. Но все, что эта панк-тусовка думала о себе или о Янке - никакого значения не имеет... Панк-тусовка, конечно, воспринимала ее как одну из Егоровской команды, а всякие, так скажем, тонко чувствующие люди несколько переживали: всем хотелось, чтоб ей записали полноценный электрический альбом, казалось, что он ей нужен. Всем было обидно, что вот такую херню Летов там делает, а больше она никому и достаться на продюс не могла. Это у всех вызывало досаду. Когда вышли Ангедония и Домой!, все просто были в бешенстве - цивилизованные, опять же, люди, а не повернутые на радикальном панке. Но она ж ему доверяла… В принципе, никакой разницы между ее концертами дома, в Сибири, и где-то еще не было - в акустике и в Москве она была абсолютно органична, а в электричестве и там, и там с диким драматизмом прорывалась через все эти навязанные законы звука, аранжировки. Хотя, возможно, я сейчас все преувеличиваю, был какой-то азарт и в электричестве - поначалу... Единственный альбом, где электричество с ней, что называется, коррелировало - Деклассированным Элементам. Там вот, хотя альбом был электрический, она меня и зацепила в первый раз, - невзирая на то, что там барабаны омерзительно Джексоном сыграны, невзирая на все. Как-то там это вкатило. И как-то страшно мне грустно, что играла она с ОБОРОНОЙ, а не с ИНСТРУКЦИЕЙ, скажем...

Тем не менее, группа у нее продолжалась до конца, хотя после того, как произошло это безумие в Барнауле, видимо, она тогда в электричестве разочаровалась окончательно. Хотя там Егора не было, все равно был страшный и больной концерт, - но на иностранцев произвел сильное впечатление. Ни одного нормального электрического концерта, который можно было бы записать, не получилось, по-моему, вообще, и это страшно обидно. У нее мог получиться хороший концерт на Втором Тюменском фестивале, это в 89-м году было. Она отстроила тогда очень качественный звук, - но там была мудацкая договоренность, что должна была сначала выступать группа ПИФАЙФ. Я бегал, пытался Диму Попова (ныне покойного), который все это делал, убедить, ПИФАЙФ убеждал, что, мол, дайте же ей сейчас сыграть, у нее звук отстроился, и ни хрена от этого звука после вас не останется.. И даже группу уже удалось убедить, уже развел я ПИФАЙФ с большим трудом, а потом мудак Дима Попов говорит: "Нет, эти звездные замашки надо пресекать в корне, у нас есть порядок выступлений", - и выступил ПИФАЙФ, и, естественно, ни тени этого звука она воскресить не смогла и опять сыграла на херне какой-то...

Мы общались с ней на разных квартирах и где-то в Сибири, и в Москве. Сидели у Кувырдина. Причем Яна отличалась тем, что когда разговор принимал какой-то по-московски праздный характер, ей становилось физически больно, ее всю перекашивало, она хватала Зеленого за руку и убегала с ним в другую комнату. Она, видимо, считала, что вообще разговор - это такая штука, которую нельзя сводить к тому, что ей казалось пошлыми шутками и байками, что это просто преступление. Разговор - это Люди общаются. У нее это как-то наиболее остро было выражено, потому что при каком-нибудь Джеффе можно было безответственно трендеть о бабах - и ничего. Веселый был человек, - сейчас уже не такой, конечно, веселый…. А с Янкой - там было два разных космоса…

Бывало, что я к ней подкатывал на тему журнала, - тогда она рассматривалась не как какая то совсем уж ключевая фигура для журнала, а как еще одна талантливая девушка, которая на страницах этого журнала будет более чем уместна, интервью там было бы в тему. Вот, она мне объясняла, почему она интервью не дает, я это напечатал, правда, там пропустили при наборе пару слов. Там должно было быть написано "Когда самолетик летит, - огоньки мигают, и пунктирная линия получается", а "огоньки мигают" почему-то выпало, и почему из летящего самолетика получается пунктирная линия, поняли не все...

На тему параллелей "Янка-Башлачев" я уж точно написал все, что думал. Ничего другого не думаю. Единственное, что могу сказать - кто-то, я уж не могу вспомнить, кто, рассказывал историю про то, как Янка пришла на концерт Башлачева со своей подругой. Кажется, в Питере было дело, кажется, 86-й год. А может, не в Питере, может, и в Москве - она в Москве-то тусовалась в 86-м, только никто ее, естественно не знал тогда… Короче, пришла она на Башлачевский концерт, а концерт был неудачный, каких у него было намного больше чем удачных. Как-то все не шло, и он злился, ему было дискомфортно из-за этого, но поймать волну он никак не мог, и очень был плохой концерт. И Башлачев его закончил злой. А какая-то девочка стала говорить: "Еще, еще! Спой-спой!", и он на нее с огромной злобой посмотрел и сказал, якобы: "Ну что ты говоришь - спой-спой? А вот я тебе скажу: "Спляши!" Ты вот спляши, тогда я спою" Как-то он это сказал очень зло и некрасиво, всем было очень неловко, и вроде после этого концерта Янка сказала: "Раз уж такие вещи начинаются, надо, наверное, самой петь…" Я помню, что мне это рассказал совершенно нормальный человек, который ни к какому мифотворчеству не склонен, но это было еще при ее жизни, поэтому я не зациклился тогда на этом, просто информация в голове осталась…

Был этот пресловутый некролог в "Контр'Культ'Уре",*** там была странная ситуация: мне нужно было срочно написать для журнала передовицу - и все, он уходил в печать. Как раз перед этим я на похороны в Новосибирск съездил, вернулся, написать я больше вообще ни о чем не мог, получилось, что я написал эту статью - единственное, о чем я мог писать. И, вместе с тем, старался с одной стороны, чтобы получалось как передовица, с другой стороны чувствовал, что никакая передовица из этого получиться не может - и где-то на стыке этих мотивации я писал. Написал, подумал, что печатать это, конечно же, не нужно, принес ее честно к Волкову,**** сказал, что ничего другого написать не мог, и не знаю, нужно ли это печатать, ничего не знаю, и грустно мне… Он сказал: "А хрен ли, что нам еще остается? Журнал закрывается, все вокруг горит, надо печатать". Я подумал: "А, пошло оно все на хuй, надо печатать". И она в результате вышла, и потом Макс Немцов***** говорил, что за такие статьи надо руки отрубать, - и отчасти был прав. А у меня в результате атрофировалась способность писать вообще. То есть я всерьез считаю, что я очень много заплатил за то, что эту статью написал - и за то, что она вышла. За полтора года |после этого я не написал вообще ни строчки, занимался исключительно продюсированием Рады. То есть Рада - это была такая сублимация, потому что я жил, делать что-то надо было. А потом, когда я начал опять что-то писать, то писал как-то так, всерьез не относясь к этому, - и до сих пор так обычно и пишу. Ну, вот про ДДТ в "Столице" немножко более серьезная статья получилась, чем следовало, может быть, - Шевчук обиделся…

Популярная версия, что "Летов Янку сгубил" мне как-то не близка. Но, скорее всего, не близка именно потому, что она была близка слишком многим. Летов - он какую-то очевидную всем суть радикального рок-н-ролла называл слишком грубо своими именами, а когда что-то даже не грубо называешь своим именем, - это немножко меняет суть явления. А он еще и грубо называл. В Янке что-то было заложено такое изначально, конечно, но, наверное, это все как-то катализировалось тем, что рядом кто-то грубо что-то именем своим назвал. Наверное, неизбежная деформация явления именно в эту сторону и сдвинула вопрос…

Наверное, она даже в лучшие, так скажем, годы своей жизни была все же персонажем трагическим. Она веселая была, когда вокруг нее какой-то микрокосмос создавался, который ей казался правильным, но жизнь в целом как-то с ней диссонировала, я бы так сказал. Потом, ведь там шел конкретный процесс в тот момент, определенный мир, так или иначе, исчезал, и какой-то обостренно воспринимающий человек должен был просто чувствовать этот процесс кожей. Определенная какая-то линия шла вниз-вниз-вниз, - и никаких не было границ. Ну, был такой Мир спонтанный, сейчас Мир стал структурированный, и вся спонтанность тоже структурировалась как альтернатива структурированному миру, как еще более отвратная структурированность. Хотя применительно к Янке таким языком говорить не надо… Если сказать по-простому - жизнь меняясь, и с ее позиции, конечно, она менялась к худшему. Тогда, вообще, очень многие осознавали, что нарастает какой-то такой полный беспросвет, и чувствовалось, что Янка его ощущает. Мы потом еще с Ником говорили, и Ник сказал, что он чувствовал, как все это нарастало, и Янка превращалась в какой-то такой аккумулятор ощущения нарастающего Апокалипсиса - просто вздохнуть невозможно, настолько тяжело. И мы с ним неожиданно сошлись на том, что после того, как она умерла, этот груз как-то свалился, стало жить легче - и в то же время абсолютно пусто. Стало очевидно, что процесс какой-то закончился, и пошла новая, другая жизнь с этого момента. То есть складывалось такое внутреннее ощущение, что она все это взяла на себя, - и унесла страшную тяжесть такую… До того сильно было ощущение смысла, с которым ты живешь, потом оно кончилось.
*Олег Коврига, журналист, ныне - шеф фирмы звукозаписи "Отделение ВЫХОД" (Москва).