Николай Боярский
10 декабря 1922 в Петрограде родился Народный артист РСФСР - Николай Александрович БОЯРСКИЙ (10.12.1922 - 07.10.1988).
Брат Сергея Боярского, дядя Михаила Боярского.
Народный артист РСФСР (1977)
Кавалер двух орденов Славы
Кавалер ордена Красной Звезды
Родители Николая Боярского встретились случайно: он был из крестьян, учился в семинарии, затем в духовной академии, она происходила из дворян, была очень образованной, знала шесть языков и мечтала стать актрисой, но поскольку ее семья была достаточно консервативной, с мечтой пришлось расстаться. В дальнейшем Александр Боярский стал митрополитом и в двадцатые годы примкнул к новому религиозному течению — обновленчеству, которое пыталось адаптировать религию к социализму. В результате церковь его отвергла, и до сих пор имя Александра Боярского в списках митрополитов не значится. Не обошли стороной его и репрессии — в 1936—м году Боярского арестовали и посадили якобы на пять лет, но через год расстреляли.
Семье судьба отца была неизвестна до середины восьмидесятых. Мать ждала его до конца жизни — каждый вечер для супруга были готовы ужин и чистая постель. А он, предчувствуя беду, уговорил жену в начале 1930—х годов официально развестись. Это обстоятельство позволило ей работать: в духовной академии Александро—Невской лавры она преподавала языки, а в Петербургской семинарии среди портретов лучших педагогов до сих пор висит портрет Екатерины Николаевны Боярской—Бояновской.
У Боярских было четверо сыновей — трое из них стали актерами.
С кино у Николая Боярского отношения сложилась не сразу. Будучи ребенком, он мечтал о шапке—невидимке, чтобы беспрепятственно проходить на взрослые киносеансы. Иначе не получалось — и на «цыпочки» перед контролерами вставал, и карликом притворялся, но помогли ему рассказы Зощенко, которые юный Коля читал перед родственниками и знакомыми. Однажды среди его слушателей оказался директор кинотеатра «Пикадилли». С тех пор мальчик ходил бесплатно на любую картину в любое время. Зато появилась другая мечта — увидеть себя на экране.
И в 1936 году она осуществилась. На Волге в Кинешме Яков Протазанов снимал «Бесприданницу». Весь городок жил киносъемками, и вокруг съемочных площадок, естественно, без конца слонялись мальчишки. Там—то и приглянулся «киношникам» будущий народный артист. Снимали сцену, в которой пьяные купцы на палубе парохода играют в кегли арбузами и бутылками. Боярский «играл» десятилетнего мальчишку — пугался дебоширов и убегал за ручку с мамой в трюм парохода... Мальчик так старался, что заслужил похвалу великого режиссера.
Позже Николай собирался стать журналистом или филологом, но в университет вход детям врагов народа был закрыт. Всех подряд брали только в театральный институт. Его это устроило — профессия творческая. Но тут началась война, и институт он смог окончить только в 1948 году.
Уходя в июне 1941 года на фронт, Николай думал, что к осени уже вернется и продолжит учебу. Он даже не успел признаться в любви своей однокурснице Лиде Штыкан, в которую были влюблены девяносто процентов мужской половины института. С ее фотографией в кармане гимнастерки многие уходили на войну. Николай в письмах к матери между строк интересовался, как там Лида, чем занимается?
Николай Александрович самостоятельно пытался изучить английский, знал немного немецкий, что помогало ему на фронте.
Победу он встретил в Кенигсберге — всю Европу отшагал с пехотой. «Хороший ты солдат, Боярский, — говорили его командиры, — да жаль, что сын врага народа. И в звании тебя не повысить, и лишний раз к награде не представить». Смерть не раз смотрела ему в глаза, а однажды была совсем близко: пуля прошла в пяти сантиметрах от сердца. В Ростове попал в плен. Спасла его простая русская женщина — когда колонну военнопленных гнали по улице, по бокам которой стояли местные жители, один из конвоиров отвлекся, и эта женщина выдернула из толпы первого попавшегося пленного. Им оказался Николай Боярский. На него тут же накинули гражданское пальто, а потом несколько месяцев прятали в доме матери этой женщины. Перед приходом советских войск все остальные военнопленные были расстреляны на городской площади.
«Я сражался за Родину и за Лиду», — скажет потом Николай Александрович. Сохранилось много стихотворений, написанных им в блокнотах и тетрадках в те грозовые годы:
...Зажигая ненависти жало,
В смертный бой ведет меня любовь,
Чтоб горела в пламени кинжала
Бешеная вражеская кровь...
Но не только эти чувства помогли ему вернуться домой. Спасали письма матери. Екатерина Николаевна перекрестила его перед уходом на фронт, благословила и не дала этой ниточке порваться. Ежедневно молилась она и за него, и за другого своего сына, Павла, который тоже был на войне.
Вернувшись в Ленинград, Николай первым делом отправился в институт с вопросом «где Лида?». Лида же, пережив начало блокады, ушла на фронт медсестрой.
Николай Боярский и Лидия Штыкан поженились в 1945 году и всю жизнь были вместе. Она служила в Александринке по приглашению Вивьена. Молодая красивая героиня была бесконечно популярна у зрителей.
http://images.superstyle.ru/pic/art_pics/0_80_8030_1305551151.jpgКинематограф запечатлел ее всего лишь в десятке фильмов: «Жила—была девочка», «Константин Заслонов», «Мусоргский», «Дорогой мой человек», «В городе С.», «Зеленая карета», «Живой труп»... С возрастом она не сразу смогла перейти на характерные роли и выпала из репертуара на несколько лет. Но скучать Лидии Петровне в этот период не пришлось — в 1957 году у Боярских родилась дочь Катя.
Николай Александрович и Лидия Петровна не хотели, чтобы их дочь Катя стала актрисой. Она и сама оказалась человеком другого склада, и в итоге театроведческий факультет устроил всех. В ней более чем сполна реализовались мечты отца.
В воспоминаниях о родителях Екатерина Боярская писала: «Я не помню, чтобы папа хоть раз повысил голос или нахмурил брови. Мама повышала, но говорила потом, что это он у нее такой «поставленный». Еще вспоминается их абсолютная непрактичность, неприспособленность к жизни. Уже став народными артистами, они несколько раз пытались улучшить наши, как говорится, жилищные условия. Мы честно три раза переезжали с квартиры на квартиру, каждый раз умудряясь оказаться в более худшей. Иногда могли махнуть на дачу на такси, и в то же время мама часами поднимала крючком стрелки на капроновых чулках. Никто, наверное, так не радовался гостям, как они. Иногда замерзший постовой сидел на кухне рядом с великими артистами, даже не подозревая об этом. Всегда в доме было весело и многолюдно...»
Подтверждают эти слова замечательные пригласительные билеты, которые семья старательно готовила к большим торжествам в своем доме. В частности, в декабре 1952 года Николай Александрович отмечал свое тридцатилетие и назвал сей праздничный вечер — «Прощай, молодость!». Всем приглашенным были разосланы остроумнейшие программки:
Порядок проведения вечера
I. Официальная часть:
а) лекция о жизни, деятельности и эстетических взглядах юбиляра (лектор — тов. Л. Штыкан);
б) панихида над ушедшей молодостью юбиляра при участии хора мальчиков Гос. ак. капеллы.
II. Неофициальная часть:
а) легкий ужин;
б) торжественное открытие выставки личных и случайных вещей юбиляра (входн. плата 1 р.);
в) легкий ужин;
г) чествование юбиляра;
д) легкий ужин;
е) олимпийские и икарийские игры;
ж) вынос тел.
ТАНЦЫ!!!
Концерт самодеятельности, затейничество, фотовитрины, шутки, загадки, телефон—автомат, шарады, артисты в публике, конфетти, серпантин, травматологический пункт, предсказание судьбы, водопровод, массовые песни и т.д. и т.п.
В паузах выступает Ковель (Ак. драма).
Юбилейный комитет:
1. А.Вертинский
2. Карандаш
3. В.Бароник
4. Дон Сезар де Базан
Ответственные распорядители:
1. Л.Штыкан
2. Е.Горюнов
3. Иг.Дмитриев
Ответственный за порядок — И.Р.Домбек
Ответственный за посуду — О.С.Сугак
Ответственный за пальто и галоши — К.А.Сулимов
Ответственный за моральный облик — Б.А.Виноградова
Ответственный за юбиляра — Л.П.Штыкан
Ответственный за пожарную безопасность — И.И.Сергеева
Ответственный за тишину — В.П.Ковель
Список составлялся по принципу «наоборот» — Сулимов постоянно терял одежду, Сугак била посуду, а Валентина Павловна Ковель была известна как самый шумный человек Ленинграда.
Весело жили люди. Несмотря на бедность, тяготы, страхи. Были мечты, надежды, была любовь друг к другу, уважение к делу.
Николай Александрович служил в любимом зрителями Театре Комиссаржевской, поначалу играл роли второго плана, был неизвестным широкой аудитории актером, пока не сыграл Козлевича в «Золотом теленке». Но в театре Боярского ценили всегда. Он постоянно был занят в репертуаре и играл премьеру за премьерой. Коллектив «Комиссаржевки» был единой дружной семьей. Лишь однажды Николай Александрович ушел в Театр Ленсовета в спектакль «Жили—были старик со старухой», но через год, пожертвовав хорошей ролью, вернулся.
На сцене Николаем Боярским были созданы разноплановые и весьма интересные образы: Миша Бальзаминов в «Женитьбе Бальзаминова», Захар в «Обломове», Голицын в спектакле «Иду на грозу», Харитонов в «Старике», Курюков в постановке «Царь Федор Иоаннович», фельдкурат Кац в комедии о Швейке, Жевакин в «Женитьбе». Одной из самых любимых актером ролью стал военрук Леван Гуриеладзе в спектакле «Если бы небо было зеркалом» — старый, надломленный фронтовик, несущий детям доброту и мудрость. А самой трудной стала роль Сарпиона в «Метели» — горожанину Боярскому предстояло сыграть деревенского вдовца, отца восьмерых детей, занятого поисками невесты.
Но был у Николая Александровича и образ, давно сложившийся в голове и потому знакомый до мельчайших черточек. Это неунывающий, прошедший всю войну, храбрый солдат Василий Теркин. Образ, особенно близкий артисту. О нем Николай Александрович мог рассказывать часами. Он по—прежнему оставался солдатом, верно служившим своему делу.
Николай Боярский безуспешно пытался пробиться в кино, но его не брали категорически — и лицо—де у него не киногеничное, и нос—то кривой, и глаза невыразительные, и улыбка неестественная. Когда в 1957 году «Ленфильм» решил снять на пленку спектакль Театра Комиссаржевской «Дон Сезар де Базан», режиссер решил заменить исполнителя роли короля Испании Карла II Николая Боярского на какого—нибудь другого артиста, но театр на это не пошел. Так актер дебютировал в кино. И вновь наступил «мертвый сезон».
Боярский поставил на своей кинокарьере крест и на все вызовы киношников для знакомства не откликался. И вот лет через восемь его буквально за уши вытащил на киноэкран Павел Кадочников. Он снимал фильм «Музыканты одного полка» и пригласил Николая Александровича без проб на одну из центральных ролей — адъютанта этого самого полка. Роль удалась. Хвалил режиссер, аплодировали на премьере коллеги, зрители отмечали сцену, когда напрочь лишенный слуха адъютант дирижирует непослушным оркестром.
С выходом «Музыкантов одного полка» неожиданно открыли, что Боярский — на редкость артистичен, фото— и киногеничен, и нос как нос, и вообще он просто создан для кинематографа. Началась целая серия киноролей: советник в «Снежной королеве», Зиновий Борисович в «Катерине Измайловой», Петушков в «Живом трупе», администратор в «Пяти днях отдыха», Кощей в «Новогодних приключениях Маши и Вити», эпизоды, телеспектакли, среди которых «12 стульев», где он великолепно сыграл Кису Воробьянинова.
Но, безусловно, наибольшую популярность принес Николаю Боярскому, да и всем исполнителям главных ролей, фильм Михаила Швейцера «Золотой теленок». Творчество Ильфа и Петрова будто не хотело отпускать «своего» актера: в театре им был сыгран Васисуалий Лоханкин, на телевидении — Воробьянинов, а в кино — Адам Козлевич.
Хозяин «Антилопы» в исполнении Боярского был смешным и несчастным, нелепым и добрым одновременно. Сцена встречи Козлевича с Остапом—миллионером чрезвычайно трогательна. В ней Николай Александрович продемонстрировал мастерство не только комедийного актера, ему были подвластны очень многие краски. «Лирический комик» — так окрестили его творческую суть ленинградские театральные критики.
http://tchaykovsky.ru/aktery/kozlevi/1_240.jpgПо—разному сложилась судьба его братьев — Павла, Алексея и Сергея.
Павел Александрович актерскую профессию не выбрал. Алексей Александрович ушел на эстраду, работал в Ленконцерте. Сергей Александрович был самым талантливым из братьев. Но его неординарный характер подчас не вписывался в рамки напряженной театральной жизни. Работать с ним было нелегко, как со многими действительно творческими людьми. В итоге ему так и не дали никакого звания, а его талант остался нереализованным. С Николаем они удивительно смотрелись на сцене вдвоем — оба худые, длинные, носатые и уморительно смешные в своей серьезности. Но если юмор Николая Боярского был лирическим, тонким, где—то даже нелепым, то Сергей Боярский был мастером иронии и сарказма. Он все доводил до крайнего предела — если это смешная роль, значит зрители должны «умирать со смеху», если это трагедия, должны литься слезы.
К концу жизни Сергей Боярский получил роль Ивана Грозного в трилогии «Царь Федор Иоаннович». Он отрепетировал ее и сыграл комнатный прогон. Свидетели называли эту актерскую работу выдающейся — даже внешние данные соответствовали нашим представлениям о царе. Но Сергей Боярский неожиданно умер 1 марта 1976 года незадолго до премьеры.
http://spb-tombs-walkeru.narod.ru/boh/9/boyarskiy_s11.jpgЖеной Сергея Александровича была актриса Екатерина Михайловна Мелентьева. Она работала на сцене довольно успешно, но в 1949 году после рождения сына Михаила решила оставить профессию и заниматься только ребенком. Старший сын Сергея Боярского, Александр, тоже был актером. Он играл на сцене Русского драмтеатра в Риге и стал очень популярным после мастерски сыгранной роли Официанта в «Утиной охоте» Вампилова. Об этой работе писали многие именитые критики и сулили молодому актеру блестящее будущее. Но Александр трагически погиб на самом взлете и жизненном и творческом.
Его второй сын, Михаил, стал самым известным из этой актерской династии благодаря кино, телевидению, эстраде. Николай Александрович очень любил племянника и радовался его успехам. Никакой актерской зависти к нему он не испытывал, несмотря на то, что не только на афише, но и в рецензии можно было иногда прочесть: «Николай Боярский — дядя Михаила Боярского». «Оказывается, я просто дядя», — в шутку выговаривал Николай Александрович Михаилу. У них было полное взаимопонимание и несомненное духовное родство.
«В спектакле принимает участие народный артист РСФСР Николай Боярский — дядя МИХАИЛА БОЯРСКОГО!» — в восьмидесятые годы нередко можно было увидеть подобную надпись на афише какого—либо провинциального городка, куда приезжала группа ленинградских артистов «подхалтурить». Местные жители сбегались посмотреть на родственника всеобщего усатого любимца, и некоторые из них неожиданно узнавали в нем трогательного Козлевича из «Золотого теленка» или глупого адъютанта из популярной некогда картины «Музыканты одного полка».
Он был человеком «с двойным дном». На поверку — все легко, весело, с юмором. Даже когда был тяжело болен. Рак горла и легких, потеря голоса не позволили ему работать в театре. Когда друзья приходили его навещать (а навещать ракового больного очень тяжело), то сами уходили веселые и окрыленные — он вкладывал в них заряд надежды и радости, и в итоге они жаловались ему на свои проблемы и беды.
Николай Александрович много писал. Некоторые его рассказы были опубликованы. В основном они были посвящены войне, но совершенно негероического характера, смешные.
Люди любили Николая Александровича за его мягкость, доброту, юмор. Он размышлял о жизни, со временем стал религиозным человеком — в молодости это не так проявлялось, а под конец жизни он часто ходил в церковь. Об этом знала только дочь. Он вообще не афишировал свои поступки, свою жизнь. От него нельзя было услышать: «Ну, давайте я вам расскажу о войне...» Мало кому удавалось разговорить его на эту тему, а если и удавалось, то рассказы эти носили легкий, «юморной» характер. И ордена он не носил, хотя было чем похвастать: два ордена Славы и орден Красной Звезды, не говоря о медалях. Надевалось это все только в День Победы — святой для всех фронтовиков праздник. У Боярского был один выходной костюм и один старенький пиджак — на нем не жалко было просверлить дырочки для наград, его—то раз в году и надевал Николай Александрович.
У Лидии Петровны тоже были военные награды, но если муж мало говорил о своем военном прошлом, то она и подавно. У них и без того было немало тем для разговоров — по вечерам, вернувшись со спектаклей каждый из своего театра, они часами, а иногда и до утра, говорили на кухне. Когда выяснилось, что Николай Александрович неизлечимо болен, Лидия Петровна сказала: «Если Коля умрет, я жить не буду». Судьба распорядилась иначе. Она умерла раньше мужа — 11 июня 1982 года.
Николай Боярский ушел из жизни 7 октября 1988 года. Он и его супруга похоронены на Комаровском кладбище под Санкт—Петербургом.
К огромному сожалению, многие уже редко когда вспоминают этого талантливейшего артиста :(
Форум
Последние изображения
Публикации
Регистрация
Вход
