Эдгар Алан По.


A DREAM WITHIN A DREAM

Take this kiss upon the brow!
And, in parting from you now,
Thus much let me avow —
You are not wrong, who deem
That my days have been a dream;
Yet if hope has flown away
In a night, or in a day,
In a vision, or in none,
Is it therefore the less _gone?_
_All_ that we see or seem
Is but a dream within a dream.
I stand amid the roar
Of a surf-tormented shore,
And I hold within my hand
Grains of the golden sand —
How few! yet how they creep
Through my fingers to the deep,
While I weep — while I weep!
О God! can I not grasp
Them with a tighter clasp?
О God! can I not save
_One from_ the pitiless wave?
Is _all_ that we see or seem
But a dream within a dream?

(1827-1849)


СОН ВО СНЕ

Пусть останется с тобой
Поцелуй прощальный мой!
От тебя я ухожу,
И тебе теперь скажу:
Не ошиблась ты в одном, —
Жизнь моя была лишь сном.
Но мечта, что сном жила,
Днем ли, ночью ли ушла,
Как виденье ли, как свет,
Чт_о_ мне в том, — ее уж _нет_.
_Все_, что зрится, мнится мне,
Все есть только сон во сне.

Я стою на берегу,
Бурю взором стерегу.
И держу в руках своих
Горсть песчинок золотых.
Как они ласкают взгляд!
Как их мало! Как скользят
Все — меж пальцев — вниз, к волне,
К глубине — на горе мне!
Как их бег мне задержать,
Как сильнее руки сжать?
Сохранится ль хоть одна,
Или все возьмет волна?
Или то, что зримо мне,
Все есть только сон во сне?

(1901)

Перевод К. Бальмонта

.

                                Евлалия

                                  Песня

                      Дарил мне свет
                      Немало бед,
                   И чахла душа в тишине,
               Но Евлалия, нежная, юная, стала супругою мне
               Но Евлалия светлокудрая стала супругою мне.

                      О, блеск свети.
                      Тусклее был,
                   Чем свет ее очей!
                      Никакой дымок
                      Так завиться б не мог
                   В переливах лунных лучей,
               Чтоб сравниться с ничтожнейшим локоном Евлалии
                                                скромной моей -
               С самым малым, развившимся локоном ясноокой
                                                   супруги моей.

                      Сомненье, Беда
                      Ушли  навсегда:
                   Милой дух - мне опора опор!
                      Весь день напролет
                      Астарта льет
                   Лучи сквозь небесный простор,
               И к  ней дорогая Евлалия устремляет царственный
                                                          взор -
               И к ней молодая Евлалия устремляет фиалковый взор.

        Перевод В. Рогова

.

                                  Линор

          Разбит, разбит золотой сосуд! Плыви, похоронный звон!
          Угаснет день, и милая тень уйдет за Ахерон.
          Плачь, Гай де Вир, иль, горд и сир, ты сладость слез
                                                     отверг?

          Линор в гробу, и божий мир для наших глаз померк.
          Так пусть творят святой обряд, панихиду поют для той,
          Для царственной, что умерла такою молодой,
          Что в гроб легла вдвойне мертва, когда умерла
                                                   молодой!

          "Не гордость - золото ее вы чтили благоговейно,
          Больную вы ее на смерть благословили елейно!
          Кто будет реквием читать, творить обряд святой -
          Не вы ль? не ваш ли глаз дурной, язык фальшивый,
                                                      злой,
          Безвинную и юную казнивший клеветой?"

          Peccavimus; но ты смирись, невесту отпеть позволь,
          Дай вознестись молитвам ввысь, ее утоляя боль.
          Она преставилась, тиха, исполненная мира,
          Оставив в скорби жениха, оставив Гай де Вира
          Безвременно погибшую оплакивать Линор,
          Глядеть в огонь этих желтых кос и в этот мертвый
                                                    взор -

          В живой костер косы Линор, в угасший, мертвый взор.

          "Довольно! В сердце скорби нет! Панихиду служить
                                                 не стану -
          Новому ангелу вослед я вознесу осанну.
          Молчи же, колокол, не мрачи простой души веселье
          В ее полете в земной ночи на светлое новоселье:
          Из вражьего стана гневный дух восхищен и взят
                                                    сегодня
          Ввысь, под охрану святых подруг, - из мрака
                                                преисподней
          В райские рощи, в ангельский круг у самого трона

                                                  господня".

          Перевод Н. Вольпина

.

                               

                                  Ворон

           Мрачной полночью бессонной, беспредельно
                                                 утомленный.
           В книги древние вникал я и, стремясь постичь их суть
           Над старинным странным томом задремал, и вдруг
                                                сквозь дрему
           Стук нежданный в двери дома мне почудился
                                                   чуть-чуть,
           "Это кто-то, - прошептал я, - хочет в гости
                                                   заглянуть,
                        Просто в гости кто-нибудь!"

           Так отчетливо я помню - был декабрь, глухой и
                                                     темный,
           И камин не смел в лицо мне алым отсветом сверкнуть,
           Я с тревогой ждал рассвета: в книгах не было ответа,
           Как на свете жить без света той, кого уж не вернуть,
           Без Линор, чье имя мог бы только ангел мне шепнуть
                        В небесах когда-нибудь.

           Шелковое колыханье, шторы пурпурной шуршанье
           Страх внушало, сердце сжало, и, чтоб страх с души
                                                   стряхнуть,
           Стук в груди едва умеря, повторял я, сам не веря:
           Кто-то там стучится в двери, хочет в гости заглянуть,
           Поздно так стучится в двери, видно, хочет заглянуть
                        Просто в гости кто-нибудь.

           Молча вслушавшись в молчанье, я сказал без
                                                  колебанья:
           "Леди или сэр, простите, но случилось мне вздремнуть,
           Не расслышал я вначале, так вы тихо постучали,
           Так вы робко постучали..." И решился я взглянуть,
           Распахнул пошире двери, чтобы выйти и взглянуть, -
                        Тьма, - и хоть бы кто-нибудь!

           Я стоял, во мрак вперяясь, грезам странным
                                                  предаваясь,
           Так мечтать наш смертный разум никогда не мог
                                                    дерзнуть,
           А немая ночь молчала, тишина не отвечала,
           Только слово прозвучало - кто мне мог его шепнуть?
           Я сказал "Линор" - и эхо мне ответ могло шепнуть...
                        Эхо - или кто-нибудь?

           Я в смятенье оглянулся, дверь закрыл и в дом
                                                    вернулся,
           Стук неясный повторился, но теперь ясней чуть-чуть.
           И сказал себе тогда я: "А, теперь я понимаю:
           Это ветер, налетая, хочет ставни распахнуть,
           Ну  конечно, это ветер хочет ставни распахнуть...
                         Ветер - или  кто-нибудь?"

           Но едва окно открыл я, - вдруг, расправив гордо
                                                     крылья,
           Перья черные взъероша и выпячивая грудь,
           Шагом вышел  из-за штор он, с видом лорда древний
                                                      ворон,
           И, наверно, счел за вздор он в знак приветствия
                                                    кивнуть.
           Он взлетел на бюст Паллады, сел и мне забыл кивнуть,
                        Сел - и хоть бы что-нибудь!

           В перья черные разряжен, так он мрачен был и важен!
           Я  невольно улыбнулся, хоть тоска сжимала грудь:
           "Право, ты невзрачен с виду, но не дашь себя в обиду,
           Древний ворон из Аида, совершивший мрачный путь
           Ты скажи  мне, как ты звался там, откуда держишь
                                                     путь?"
                       Каркнул ворон: "Не вернуть!"

           Я не мог не удивиться, что услышал вдруг от птицы
           Человеческое слово, хоть не понял, в чем тут суть,
           Но поверят все, пожалуй, что обычного тут мало:
           Где, когда еще бывало, кто слыхал когда-нибудь,
           Чтобы в комнате над дверью ворон сел когда-нибудь
                        Ворон с кличкой "Не вернуть"?

           Словно душу в это слово всю вложив, он замер снова,
           Чтоб опять молчать сурово и пером не шелохнуть.
           "Где друзья? - пробормотал я. - И надежды
                                                   растерял я,
           Только он, кого не звал я, мне всю ночь терзает
                                                      грудь...
           Завтра он в Аид вернется, и покой вернется в грудь..."
                        Вдруг он каркнул: "Не вернуть!"

           Вздрогнул я от звуков этих, - так удачно он ответил,
           Я подумал: "Несомненно, он слыхал когда-нибудь
           Слово это слишком часто, повторял его всечасно
           За хозяином несчастным, что не мог и глаз сомкнуть,
           Чьей последней, горькой песней, воплотившей жизни
                                                        суть,
                        Стало слово "Не вернуть!".

           И в упор на птицу глядя, кресло к двери и к Палладе
           Я придвинул, улыбнувшись, хоть тоска сжимала грудь,
           Сел, раздумывая снова, что же значит это слово
           И на что он так сурово мне пытался намекнуть.
           Древний, тощий, темный ворон мне пытался намекнуть,
                        Грозно каркнув: "Не вернуть!"

           Так сидел я, размышляя, тишины не нарушая,
           Чувствуя, как злобным взором ворон мне пронзает
                                                       грудь.
           И на бархат однотонный, слабым светом озаренный.
           Головою утомленной я склонился, чтоб уснуть...
           Но ее, что так любила здесь, на бархате, уснуть,
                        Никогда уж не вернуть!

           Вдруг - как звон шагов по плитам на полу, ковром
                                                   покрытом!
           Словно в славе фимиама серафимы держат путь!
           "Бог,- вскричал  я  в исступленье,- шлет от страсти
                                                  избавленье!
           Пей, о, пей Бальзам Забвенья - и покой вернется в
                                                      грудь!
           Пей, забудь Линор навеки - и покой вернется в грудь! "
                        Каркнул ворон: "Не вернуть!"

           "О вещун! Молю - хоть слово! Птица ужаса ночного!
           Буря ли тебя загнала, дьявол ли решил швырнуть
           В скорбный мир моей пустыни, в дом, где ужас правит
                                                   ныне, -
           В Галааде, близ Святыни, есть бальзам, чтобы
                                                    заснуть?
           Как вернуть покой, скажи мне, чтобы, все забыв,
                                                    заснуть?"
                        Каркнул ворон: "Не вернуть!"

           "О вещун! - вскричал я снова, - птица ужаса
                                                   ночного!
           Заклинаю небом, богом! Крестный свой окончив путь,
           Сброшу ли с души я бремя? Отвечай, придет ли время,
           И любимую  в Эдеме встречу ль я когда-нибудь?
           Вновь вернуть ее в объятья суждено ль когда-нибудь?
                        Каркнул ворон: "Не вернуть!"

           "Слушай, адское созданье! Это слово-знак прощанья!
           Вынь из сердца клюв проклятый! В бурю и во мрак-
                                                  твой путь!
           Не роняй пера у двери, лжи твоей я не поверю!
           Не хочу, чтоб здесь над дверью сел ты вновь
                                                когда-нибудь!
           Одиночество былое дай вернуть когда-нибудь! "
                        Каркнул ворон: "Не вернуть!"

           И не вздрогнет, не взлетит он, все сидит он, все
                                                   сидит он,
           Словно демон в дреме мрачной, взгляд навек вонзив
                                                 мне в грудь,
           Свет от лампы вниз струится, тень от ворона ложится,
           И в тени зловещей птицы суждено душе тонуть...
           Никогда из мрака душу, осужденную тонуть,
                        Не вернуть, о, не вернуть!

           Перевод В. Бетаки

.

                              Долина тревоги


                        Тихий край когда-то был,
                        Где давно никто не жил, -
                        Все пропали на войне;
                        Только звезды в вышине
                        Зажигались в поздний час,
                        И дозор их нежных глаз
                        Охранял с лазурных круч
                        Там цветы; и солнца луч
                        В душных травах целый день
                        Нежил  сладостную лень.
                        Но теперь исчез и след
                        Безмятежных тех примет -
                        В том краю покоя нет! -
                        Один лишь воздух, недвижим,
                        Словно во сне, застыл над ним.
                        Нет, то не ветер, пролетев,
                        Тревожит голоса дерев,
                        Шумящих, как студеный вал,
                        Вокруг пустынных скал!
                        Нет, и не ветер то влечет
                        Шуршащих облаков полет,
                        Неутомимый, непрестанный!..
                        А степь фиалками полна,
                        И плачет лилия одна
                        Там над могилой безымянной!
                        И плачет вечно, с лепестка
                        Роняя капель жемчуга.
                        И жжет слеза, на стебли трав
                        Росой бессмертною упав.

                        Перевод Г. Кружкова

.

                                  Песня


                      Я видел: в день венчанья вдруг
                      Ты краской залилась,
                      Хоть счастьем для тебя вокруг
                      Дышало  все в тот час.

                      Лучи, что затаил твой взор, -
                      Как странен был их свет! -
                      Для нищих  глаз моих с тех пор
                      Другого света нет.

                      Когда девическим стыдом
                      Румянец тот зажжен.
                      Сойдет он вмиг. Но злым огнем
                      Горит его отсвет в том,

                      Кто видел, как, венчаясь, вдруг
                      Ты краской залилась,
                      Хоть счастьем для тебя вокруг
                      Все расцвело в тот час.

                      Перевод Н. Вольпина

.

                             Вечерняя звезда

                           Нахлынуло лето,
                           И звезды бледны
                           И тают в полуночном
                           Блеске луны.
                           Планеты-рабыни
                           Подвластны луне,
                           И луч ее стынет
                           На белой волне.

                           Улыбалась луна,
                           Но казалась луна
                           Такой ледяной, ледяной.
                           И ползли с вышины,
                           Словно саван бледны,
                           Облака под холодной луной.

                           Но взор мой влекли,
                           Мерцая вдали,
                           Вечерней звезды лучи
                           Тонкий свет еле тлел,
                           Но душу согрел
                           В холодной, лунной ночи,
                           И ловил я глазами
                           Далекое пламя,
                           А не блеск ледяной над волнами.

                           Перевод В. Бетаки

.

                             Вечерняя звезда

                             Лето в зените,
                             Полночь темна.
                             Звезды бледнеют -
                             Всходит луна,
                             В небо выводит
                             Свиту планет,
                             Брызжет холодный
                             На воду свет.

                             Луна улыбалась,
                             Но мне показалась
                          Улыбка ее неживой,
                             А тучи под нею -
                             Трикраты мрачнее,
                          Чем черный покров гробовой,
                             Но тут я в молчанье
                             Увидел мерцанье
                          Вечерней звезды над собой.
                             Был луч ее дальний
                             Во тьме изначальной
                             Чуть зрим, но согрел с вышины
                          Он душу, которой
                             Так больно от взора
                             Бесстрастной и близкой луны.

1827

Последний раз редактировалось: Neformal (12th Октябрь 2019, 06:38), всего редактировалось 3 раз(а)

поставить норм переводы, с английским